Изредка прохаживаюсь по Стокгольму, и вот что радует не только слух, но и душу – русский язык на улицах звучит чаще, чем английский. Или примерно поровну. Китайцам, конечно, проигрываем, но и бронза неплохой результат. Может, выдаю желаемое за действительное, и это относится только к центру города, а чем дальше в лес, тем больше звуков совсем других языков – всё может быть, я не социолог и не занимаюсь исследованиями подобного рода. Вот о двух не совсем обычных случаях встречи с родиной я и расскажу.
Дело было вечером, делать было нечего – вышел я на деревянный помост, который, наверное, служит и причалом для небольших судов.
Мужчина снимал на телефон женщину, которая, заглядывая в свой телефон, хорошо поставленным голосом, как будто выступая с трибуны, говорила речь. И речь эта была об Иисусе Христе, и как трактуют его учение люди, не совсем понимающие суть христианства, и как надо это делать. Так я понял доносящиеся до меня слова. Возможно, если бы они знали, что некто, проходящий мимо них, тоже использует русский язык, то сделали бы паузу и скушали твикс, пока я находился рядом, но этого знания им не было дано, и съёмка продолжалась. И мне деликатничать и зажимать уши тоже было ни к чему – всё произошло случайно, а на этот причал я всегда заглядываю, когда бываю в Стокгольме (то есть третий раз). Познания в течениях внутри современного христианства не дают мне оснований для точной идентификации конкретной секты, подозрение же пало на иеговистов – как по той причине, что все встречавшиеся мне члены этой секты были женщинами, так и по степени убеждённости, звучавшей в голосе этой стокгольмской проповедницы. Вот такая у меня версия.
Второй случай был гораздо прозаичнее. Те стокгольмские бомжи, если использовать нашу терминологию, которые попадались мне на глаза, одеты вполне прилично – не в костюме с галстуком, конечно, но и без засаленных рванин с характерным запахом. Гардероб их прост и незатейлив, а следы поношенности не столь радикальны. И вот, неподалёку от вышеописанного причала, уже в густых сумерках, заметил двух мужчин, по моим представлениям подпадающим под эту категорию. Они стояли напротив королевского дворца, спиной, правда, к нему и к заливу. А мне понравилось место для обзора и я остановился метрах в трёх от них для закрепления визуальных впечатлений. И тут до меня доносится фраза из их разговора на чистом прокуренно-русском языке, что, мол, приходит ко мне она... Кто была она, зачем приходила и куда – слушать не стал, я уже увидел, что хотел и двинулся дальше. Некоторое время думал – как они здесь оказались? На туристов не очень похожи, ту же визу получить хотя и не очень сложно, но и не автоматически. Версия одна промелькнула, да так и скрылась – какая мне разница, что это за люди?
Вот такие два случая с русским языком. А просто обыденные разговоры звучат часто – и на улицах, и в магазинах. Думаю, в музеях тоже есть наши люди. И в других местах тоже. Вчера, например, у памятника шведскому королю двое детей лет около семи седлали львов, бойко и громко переговариваясь на русском. Что уж говорить про воскресную школу для русскоязычных детей, куда меня занесло в прошлое воскресенье – там только русская речь и слышна. Вот надписей пока не встречал – надо будет повнимательнее присмотреться к стенам и заборам.
Хватит пока
=======
