Картина «Прибытие поезда Стокгольм-Копенгаген» на станцию Nässjö
Кстати, об удобствах для пассажиров: станция небольшая, но все подъёмы оборудованы эскалаторами, а не одними лестницами, как у нас.
И вот уже Копенгаген – скромно и буднично, как где-нибудь на Лосиноостровской, разве что народа поменьше. Прибыли, надо сказать, вовремя, наверстав по пути отставание. Сам вокзал, конечно, поприличнее выглядит, да и отправляющиеся поезда под навесом, всё как положено, но это тоже факт – встретила нас столица Дании буднично.
;Покажу простой шведский вагон, в котором возвращались из Копенгагена. Мне понравилось – сиденья мягкие, расстояние между рядами сидений большое - в общем, есть где ноги протянуть
Не обошлось и без двух ложек дёгтя. Первая – грязноватые стёкла в вагоне, из-за чего фотографии Эресуннского моста получились мутными и несмотрибельными
Эресуннский – тот самый Мост, на котором состоялось первое явление Саги Норен кинематографическому народу, и который она частенько проезжала, мотаясь между Мальмё и Копенгагеном. Здесь же была поставлена точка в саге о Саге. Мост и железнодорожный, и автомобильный, и на машине проезд в одну сторону около 50$, а туда-обратно, соответственно, в два раза больше. Местным скидка, и существенная. В поезде при въезде из Дании в Швецию смотрят документы, хотя в Данию по тому же маршруту запустили без этой процедуры. Возможно потому, что мы были пассажирами бизнес-класса, которые априори не могут быть злоумышленниками?
Вторая ложка не совсем железнодорожная. Да и кое-где у них порой её содержимое считают вовсе не дёгтем, а одной из разновидностей мёда. Дело было так. Выехали мы из Копенгагена почти в пустом вагоне, но в Мальмё пассажиров прибавилось и среди степенных и молчаливых скандинавов оказались два молодых афрошведа. Один большой и здоровый – типичный негр из кинофильмов или из сборной Франции по футболу, а второй - маленький и сухонький, по внешнему виду эфиоп, но может и очень чёрный индус. Их появление принесло в вагон свежую струю, в результате чего вначале изменилась аудиообстановка, а попозже - и состав атмосферы. Тишина пострадала сразу же – поезд не успел тронуться, как послышались два резких хлопка и шипение – так пивные банки просалютовали о начале банкета. Ну и, как положено в таких случаях, а... поговорить? Голоса молодые, к ограничениям в громкости не привыкшие. Потом у большого зазвонил телефон и подключился невидимый собеседник, с которым минут сорок, наверное, продолжался энергичный обмен мнениями. Под аккомпанемент звуков открываемых банок, конечно. В общем, в радиусе нескольких метров от них состав атмосферы изменился и насытился пивными парами. Объяснение такого поведения, которое не всегда связано с этническим вопросом, я вижу в типе характера. В своей основе он схож с детским - ребёнок постоянно должен быть занят каким-нибудь делом, и отсутствие деятельности переводит его в состояние рыбы, выброшенной на берег - тяжело и невыносимо, в воду хочется вернуться. Некоторые люди проносят свою незамутнённую детскость почти через всю жизнь, пока силы есть. И пришло в голову такое объяснение не там же, на месте, а уже в Йёнчёпинге, когда, заходя в торговый центр, я непременно встречал там других афрошведов, расслабленно расположившихся на скамейках и тянущих свой бесконечный и ленивый разговор с невидимыми собеседниками, кто-то из которых, возможно, в это время едет в поезде.
В Йёнчёпинге «понаехавших», на основе своих визуально полученных впечатлений, не так много. Побольше, чем у нас в городе, но разрыв не катастрофичен. Афрошведы чаще попадаются в магазинах и на подходе к ним, выходцы из мусульманских стран разделены по половому признаку – закутанные в свои балахоны или просто идентифицировавшие себя с помощью платка женщины, чаще всего с детьми, встречаются на улицах, но цель их прогулок на лаз не определишь, а вот мужская половина в хорошую погоду любит посидеть кучками разной численности за столиками кафе, или же рядом с такими местами – например, сидят и лениво общаются около тонара с восточным фастфудом типа лепёшек. В тонаре, кстати, работает их соплеменник, изредка продавая свой товар проходящему народу. Очень изредка. Возможно, вся эта праздная публика и обслуживает эту точку по очереди? Не знаю, не знаю.
Вообще, те места, которые у нас уже традиционно отданы приезжим из Средней Азии (подстрижка газонов, работы по озеленению и поддержке чистоты, и прочие работы подобного рода) в Йёнчёпинге заняты местным населением – они и газоны косят, и кладбища содержат в чистоте и порядке, и асфальт укладывают и т.п. Где у них работают иммигранты, я затрудняюсь сказать. Может, на руководящих должностях?)) Загадка природы!
Пока всё. Продолжение следует.
=======
