Знаю, что у этого режиссёра есть достаточно многочисленная группа поклонников, которые не только с замирающим дыханием смотрят его работы, но и знают кинематографический язык своего кумира, вытягивая из смутных экранных намёков целые облака ассоциаций, а самые продвинутые из этой группы могут перевести их в чеканные формулировки, передавая таким образом свои расшифровки непосвящённой части мира. Я, конечно, натура утончённая, но не до такой степени. Поэтому и впечатления у меня рабоче-крестьянские. То есть более приземлённые.
По большому счёту, сюжета в фильме нет. Или, другими словами, нет более-менее динамичного действия. Три главных героя: водитель автобуса Патерсон, его красавица-жена Лора и пёс-иждивенец Марвин с грустными глазами, намекающими на усталость от тяжёлой и однообразной жизни. И это при том (а, может, и поэтому), что проживает он в семье творческой. Лора на протяжении всего фильма перманентно занимается дизайном (или фигнёй, если придерживаться рабоче-крестьянской эстетической парадигмы) своего дома, возлагая огромные надежды на субботнюю выставку-продажу фермерской продукции, куда она намерена заявиться с полным багажником собственноручно выпеченных пирожных (кэпкейков, как она их называет). Патерсон же настроен на поэтическую волну и пишет стихи, которые, впрочем, никому не показывает, и знает об этой стороне его жизни только Лора, Но знает она только о том, что процесс пошёл и всё идет, идёт, идёт, но вот что получается в результате - не знает, потому что Патерсон никак не удосужится показать ей свои шедевры. Возможно, считая, что качество ещё не достигло подходящего уровня. Оценить поэзию такого рода не могу, поскольку в русской поэтической традиции (как я её понимаю) важна рифма, и ещё со школы я помню некоторые из них: любовь-морковь, розы-морозы, честь-поесть. И так далее. Но у американцев другие поэты и другие читатели. Поэты, не заботясь о рифме, выстраивают образы в цепочку, дополнительно подпитанную ритмом, а читатель заглатывает эту цепь как шпагоглотатель. Понятно, что и у шпагоглотателя, и у любителя такой поэзии должны быть соответствующие навыки, иначе процесс может вызвать только рефлекторные сокращения некоторых частей организма (не буду уточнять характер этих сокращений). В общем, поэзия у Патерсона на любителя. Странным образом, вдохновение к поэту приходит, как правило, с утра, когда он усаживается на своё место водителя автобуса. К тому же каждый вечер ему не до творчества: это время заполнено посещением бара, где надо пропустить кружечку-другую пива или же рюмочку-другую из более здорового (в смысле градусов) ассортимента. Этот бар – культурный центр города. Во всяком случае, других режиссёр мне не показал. Тут не только вяло пьют, но и в том же ритме общаются его постоянные посетители. Разве что пара местных влюблённых, которых в шутку называют Ромео и Джульетта, временами вносит разнообразие в размеренный ход местной истории. (Кстати, этот Ромео внешне напомнил мне нашего Шурика, героя советских комедий).
Что видит зритель в фильме Патерсон, рассказывающем о жизни американского городка Патерсон, в котором живёт никому не известный поэт по имени Патерсон? Показана размеренная, однообразная жизнь в этом замкнутом мирке, где замкнуты на самих себя и город, и семья Патерсона, да и сам Патерсон, который выглядит каким-то замороженным, перешедшим на автономное питание. Связи с внешним миром, конечно, есть у всех, но внешний мир для всех, мною перечисленных, находится где-то там, наверху, а здесь, как на дне Мариинской впадины, только затухающие колебания с поверхности океана. Семь дней из жизни семьи водителя автобуса. За семь дней, как известно, был сотворён мир. В Патерсоне (и в городе, и в человеке) же мало что изменилось. О чём же фильм? Об обыденности, о том, что и обыденность пропитана поэзией, надо только уметь извлекать её оттуда. О маленьком человечке, если залезть за формулировкой в русский девятнадцатый век. Мне нравятся такие спокойные рассказы, без мордобоев, без крови, без морализаторства. С удовольствием смотрел бы подобное о нашей жизни, а приходится наблюдать за чужой. Понятно, что люди, в основе своей, одинаковы и у нас, и у них. Как и поэзия. И всё-таки, мне было бы понятнее, если бы похожий фильм прозвучал на более знакомом мне языке, на русском. Разве у нас для этого материала? Есть, конечно, а вот с мастерами кинематографического цеха будет посложнее.
=====
