Севастополь – самый русский город. По крайней мере, на сегодняшний день. И сказанное не будет слишком большим преувеличением. Дело здесь не столько в демографии, сколько в повсеместно ощущаемой связи города с историей России, с её трагическими и, одновременно, героическими страницами, когда жизнь утверждалась через смерть. «Здесь каждый камень историей дышит» - в Севастополе эти изрядно затрёпанные частыми неуместными использованиями слова не выглядят напыщенными и фальшивыми. Бережное отношение к многочисленным, буквально на каждом шагу встречающимся памятникам или иным знакам связи с историей могло бы стать примером и для многих российских городов. Несмотря на скромные финансовые возможности города (а впечатление об этой скромности нередко возникает на его улицах), «историческое хозяйство» содержится в очень приличном состоянии. И, хочется верить, не для увеличения рыночной цены города, а потому, что память о предках, об их делах и о смысле понесённых ими жертв – качество исключительно человеческое. Оно отличает человека от животного, озабоченного исключительно функционированием собственного организма и продолжением своего рода. Две недели, конечно, не могут дать полного погружения в своеобразную атмосферу Севастополя и не дают оснований для категоричных выводов, но зафиксированный мыльницей и любительскими руками чайника-фотографа материал зудит, рвётся наружу. Из-за большого объёма разобью рассказ на несколько частей. Первая часть получится тяжёловатой для восприятия – речь в ней пойдёт о памятных знаках прошлого. Конечно, далеко не всех – это требует специально подготовленного изыскания, у меня же всего лишь результаты бессистемных прогулок по городу. Начну с памятников. Пусть первым будет Екатерина II. Ведь с её Указа и началась современная история Севастополя. Лицо Императрицы всем известно, поэтому пусть будет другой ракурс. Смотрит она на Музей Черноморского флота. Наверху – российский флаг. Его тут можно встретить на каждом шагу, но, почему-то, вместо чувства гордости он вызывает нечто противоположное – напоминание об утрате. Утрате чего-то очень важного и утрате безвозвратной. По крайней мере, в ближайшей перспективе
Напомню, что первая 349-дневная оборона Севастополя происходила во время Крымской войны в 1854-1855 гг. Потери защитников города составили 103 тысячи человек, потери противника - 55 тысяч. Это знаменитый Малахов курган, место гибели В.А.Корнилова помечено крестом из ядер.
Для большего представления о Севастополе, первой осаде города и непосредственно обороне Малахова кургана очень полезно посетить панораму. После школьного посещения панорамы Бородинской я и по отношению к Севастопольской был настроен скептически, а зря. Возможно, сыграл роль диссонанс с предварительной психологической установкой, но увиденное произвело впечатление и дало прекрасную картину осады не только кургана, но и показало весь город в целом. Кроме того, наглядно проиллюстрирована уязвимость подобного защитного сооружения – на небольшой возвышенности скопилась масса народа и методичная бомбардировка кургана наносит огромный урон его защитникам, которым, собственно, и прятаться особо некуда.
Памятник Э.И.Тотлебену, руководившему построением оборонительных сооружений Севастополя
На Северной стороне города находится братское кладбище участников первой обороны Севастополя. В каждой могиле похоронено от пятидесяти до ста человек. Число таких сероватых надгробий просто огромно:
Довольно много индивидуальных захоронений:
На самой верхней части кладбища в 1870 г. сооружёна Свято-Никольская церковь, на наружных плитах которой находятся мраморные плиты с названиями полков, участвовавших в войне 1854-55 г.г., численный состав и количество погибших в боях. Внутри часовни установлены 38 мемориальных досок из чёрного мрамора с именами 943 адмиралов, генералов и офицеров, погибших во время первой обороны Севастополя. Незадолго до нашего посещения отвалилась часть креста, отбила несколько плит, но, к счастью, никто не пострадал.
А это, наверное, самый известный монумент Севастополя – памятник затопленным кораблям. Установлен в 1905 г. на искусственном островке метрах в десяти от берега. Рядом двумя якорями обозначено место расстрела матросов крейсера «Очаков» в том же 1905 году.
Вход в севастопольскую бухту (вдали) 11 сентября 1854 г. и стал местом затопления первых семи кораблей, рядом с которыми в феврале 1855 г. для укрепления изрядно разрушенной штормами преграды добавили ещё шесть.
Справа на снимке виден Константиновский равелин. Если присмотреться, то можно рассмотреть и надпись на нём:
Это были два вида с площадки, на которой находится монумент, посвящённый уже событиям Великой Отечественной войны – Памятник Славы воинов 2-й гвардейской армии (60-е годы)
Эта же площадка, над девушкой в платьице жёлтом виден ещё один огромный монумент
И что видят матрос и солдат
Для лучшего восприятия покажу сразу три объекта на одной фотографии. Вид с набережной центральной части города. Слева направо: две пирамиды на той стороне бухты - Памятник Славы воинов 2-й гвардейской армии и Свято-Никольская церковь, а на этой стороне – памятник затопленным кораблям.
А это – вид с Сапун горы. Был вечер, после небольшого дождя вся перспектива погружена в дымку. Трудно представить, что такая красота когда-то была наполнена смертью
Надпись на паровозе звучит в Севастополе по-особенному, не так бутафорски, как зачастую происходит в той же Москве
И, заканчивая с памятниками двум кровопролитным оборонам Севастополя, остановимся у Вечного огня. Смена караула.
Специфика города такова, что и мирное для других время становится смертельно опасным. Подводные лодки Комсомолец, Курск оставили свой чёрный след на кладбищах города, есть и небольшой памятник подводной лодке «Камбала», которая 29 мая 1909 г., во время учебной атаки эскадры Черноморского флота была разрезана пополам броненосцем "Ростислав". Погибли комдив II ранга Белкин, мичман Тучков и 18 членов экипажа. 29 октября 1955 года при взрыве в Севастопольской бухте линкора «Новороссийск» погибли более 600 моряков и более 200 были ранены и покалечены. По официальной версии корабль наскочил на донную мину, оставленную тут немцами. Но есть и другая версия: корабль погиб в результате диверсии. Дело в том, что линкор раньше назывался "Джулио Чезаре" ("Юлий Цезарь") и достался после окончания Второй мировой войны советскому ВМФ вместе другими трофейными кораблями в счет репарации. И были в Италии силы, не желавшие, чтобы гордость их флота досталась СССР. Имелись там и группы подводных диверсантов. Некоторые указывают и на возможный английский след. Но это всё предположения. Пока не подтверждённые. Есть и ещё одна, по нашим временам уже не звучащая оригинально – взрыв был произведён НКВД, но эту версию нужно анализировать уже в присутствии врачей.
Вот памятник погибшим в результате той катастрофы:
И ещё один, недавно установленный. Надпись "Солдатам войны в Афганистане"говорит, кому и за что:
Не могу удержаться и оставить в стороне ещё два примечательных объекта
Прочитав эту надпись, решил, что имеются в виду потомки племени, которых Пушкин посчитал недостаточно разумными, но всё оказалось иначе. Памятник установлен в честь подвига моряков брига «Меркурий» и его командира – капитан-лейтенанта А.И. Казарского (1797-1833 гг.). Во время русско-турецкой войны 1828-1829 годов в мае 1829 в районе Босфора 20-пушечный «Меркурий» принял бой с турецкими кораблями: 110-пушечным «Селимия» и 74-пушечным «Реал-Бей» и вышел победителем. Казарский умер совсем молодым, есть подозрения, что его смерть была неслучайной – завистники были во все времена. Памятник, сооружённый по проекту академика архитектуры А.П. Брюллова (брата знаменитого художника, автора картины «Последний день Помпеи» - Карла Брюллова) открыли в 1839 году. А надпись «Казарскому. Потомству в пример» начертана по указанию Николая I. По иронии судьбы, уже в нашем веке работы по восстановлению приемлемого облика территории, прилегающей к памятнику, вела турецкая фирма «Эрбек».
И, в заключение, непременный атрибут всех советских городов – В.И. Ленин. Если уж начал с Екатерины показ с тыльной стороны, то и в конце не буду отходить от сложившейся традиции
(Продолжение следует)
